Лисенок Лис — котик, которые умеет сделать любой день отличным))
нет у меня таких слов) представляю вам первый русски бариси
хотя на деле - второй28.04.2016 в 18:46
Пишет
Лисенок Лис:
Внезапно драббл, внезапно не по ЗВ*тут картинка слоупока*
Почти пять месяцев назад я пообещала Мяу фик про кофе по ее пламенеющему ОТП из Special Victims Unit. Пообещала и даже написала, но фик вышел странным, короче, я его быстро спрятала и пообещала еще раз - допилить напильником и отдать обратно. В процессе допиливания кофе из фика вылился, объем сократился втрое, прошла куча времени, ну и вообще на самом деле это другой фик, но он по-прежнему по SVU и по-прежнему для van Miaow .
Название: Как сигары
Фандом: SVU
Персонажи: Доминик "Сонни" Кариси|Рафаэль Барба
Категория: джен, если очень вглядываться, можно разглядеть преслэш
Рейтинг: G
Жанр: флафф, UST
Примечания и предупреждения: канончто; я очень плохо помню первую встречу Сонни и Барбы (и конечно всё переврала); осторожно, цвета.
377 словКоричневый.
Слово не обрушилось, не загрохотало, поднимая мутную тревожную волну, оно — спокойное и основательное — вообще никак не отозвалось в Сонни.
Нет, правда, не было никаких спецэффектов, момента Понимания и Осознания, про который все, кроме бабули, твердили ему с самого детства. Ничего такого.
Просто Рафаэль Барба оказался ужасно, возмутительно коричневым.
На фоне светло-серых стен их отдела, рядом с чуть-чуть отливающей тёмно-зелёным Оливией и ослепительно-белой, как ангелы, про которых он читал в книжке ещё ребёнком, Роллинз, Барба выглядел странно неуместным. Слишком самоуверенным, слишком хищным, слишком быстрым — мелкие, нескупые движения и торопливая речь; Сонни сначала слышал голос, а потом, всё ещё плывя в этом густом и чуть более высоком, чем нужно, потоке звуков, постепенно понимал, что от него хотят.
Барба был слишком всё — и это становилось проблемой.
Люди вокруг Сонни не часто употребляли слово «становилось» именно в такой форме. Проблемы или уже были — коротко, рублено, отчаянно, или только предстояли, туманно-медленным «возможно» маяча на горизонте. Прошедшее или будущее, всё просто и, если честно, не очень важно. С Барбой всё случалось в настоящем. Он ста-но-вил-ся прямо сейчас, Сонни буквально чувствовал, как коричневый (насыщенный на костюме, чуть светлее — на отлично пошитом, мягком даже на вид пальто) отпечатывается на сетчатке, въедается в мозг, проникает под кожу. Становился — это был процесс, быстрый, моментальный, но всё же продолженный где-то там, внутри его собственной головы.
Становился. Занимательные времена, занимательные глаголы. Сонни порадовался своему двуязычию, подобрал для Барбы с десяток определений на итальянском и через минуту отмел все как неверные.
Белая (не снежно-холодная, нет, сливочная, теплый цвет свежего молока) рубашка заставляла думать о крепкой пенке на капучино и о толстых кубинских сигарах, свёрнутых дымными твердыми пальцами гортанно-певуче говорящих стариков и старух. Сонни почти увидел, как белое — тонкую полоску ярлычка — оборачивают вокруг табачных листьев прежде, чем уложить сигары одна к одной в коробку, и очнулся от того, что Роллинз больно ткнула его локтем в ребра.
— Не спи, Кариси. Господин прокурор, — она насмешливо кивнула на Барбу, — недоволен.
— Сонни, — ответил Сонни, проследив за направлением ее взгляда. — Не Кариси. И, кажется, мне нужен кофе.
Барба посмотрел на него - пристально, и вроде бы с недоумением, но Сонни был готов поклясться: перед тем, как отвернуться к Оливии, он улыбнулся, криво, самым краешком рта.
Коричневый, подумал Сонни. Лучший цвет в мире.
И, несмотря на то, что Барба уже не мог этого видеть, улыбнулся в ответ. URL записи